Момент истины - Страница 59

Они уедут, а он останется, и лопатка, если ее не найти, будет висеть на нем, как передатчик и разыскиваемые – на группе. И никто этот груз не снимет.

«Это наш хлеб, только наш, – не раз говорил ему Алехин. – И если мы не найдем и не поймаем, никто за нас это не сделает». Таманцев же Андрею как-то сказал: «Никогда не рассчитывай на прикомандированных. Даже если это оперативный состав. Надейся только на себя».

Но одному ему с этой рощей за день никак не справиться. Он должен мобилизовать на тщательные поиски всю роту, чтобы они «прониклись», «осознали», как велел генерал.

Андрей переждал какое-то время и, когда наступила тишина, окинув взглядом строй, медленно и невозмутимо, со всей внушительностью, на какую он был способен, продолжал:

– В-вы разведчики, и не мне вас учить, к-как искать… Я хочу только, чтобы в-вы осознали всю ответственность этого… не совсем обычного з-задания… Д-должен вам с-сказать, что это п-приказ д-даже не дивизионного, а вышестоящего командования… П-представьте себе на минуту, как неловко будет вашему комдиву… п-полковнику Гурееву… Как неприятно и с-стыдно ему будет, если вечером он узнает, что его разведрота в такой маленькой р-рощице не смогла найти саперную лопатку…

Андрей сделал паузу и при этом подумал, что дивизию перебрасывают на другой фронт и полковник Гуреев наверняка всеми своими мыслями находится уже где-то там, в районе выгрузки, и едва ли станет печалиться по поводу какой-то лопатки, а найти ее надо во что бы то ни стало.

И погодя Андрей сказал то, что Поляков посоветовал ему объявить в самом конце инструктажа:

– От имени к-командования довожу до вашего с-сведения, что тот, кто найдет лопатку, будет незамедлительно награжден медалью «З-за боевые з-заслуги».

– Она что, золотая, эта лопатка? – вполне серьезно спросил тихим голосом стоявший в центре, прямо против Андрея, сержант с двумя орденами Славы на гимнастерке.

– Разговоры! – уже строго и со злинкой крикнул старший лейтенант; упоминания о полковнике Гурееве, вышестоящем командовании и о медали явно на него подействовали. – Есть приказ, и мы обязаны его выполнить! И никаких разговоров!

Андрей с минуту стоял перед строем, всматриваясь в лица разведчиков, – так всегда, отправляя людей на задание, делал капитан Филяшкин, его погибший командир батальона.

– Ведите роту за мной, – велел он затем старшему лейтенанту и, не оглядываясь, зашагал к роще.

Он сам определил и обозначил участки, установил дистанцию между людьми – полтора-два метра, не более, – показал, как смотреть в высокой траве и под кустами. Лишь только рота, рассыпавшись стометровой цепью, скрылась за деревьями, Андрей поспешил в деревню.

Поляков назвал ему двух мальчишек, наткнувшихся в роще на «додж», родных братьев – Петра и Олеся Павленок. Первым взрослым, пришедшим к машине, был их отец.

Олесю оказалось девять, а Петру одиннадцать лет. Андрей побеседовал с ними отдельно с каждым, подробно расспросил. Не исключалось, что они могли взять лопатку, – поиграли и спрятали. Мальчики порознь рассказали ему одно и то же: как пошли по ягоды, как увидели машину и сначала испугались, а потом подошли, и никого там не оказалось, и как старший залез на сиденье, а младшего послал в деревню сказать отцу.

Потом Андрей долго и обстоятельно разговаривал с их отцом, немолодым бородатым крестьянином, потерявшим ногу еще в Первую мировую войну. Тот перечислил Андрею все, что обнаружилось в машине, когда он приковылял в рощу, и клятвенно заявил, что большая лопата лежала в кузове, а маленькой ни в машине, ни рядом с ней не было.

Он резонно заметил Андрею, что в хозяйстве сгодилась бы большая лопата, а малая совсем ни к чему. Он божился, что ничего в машине не трогал и лопатки там не было, и все же Андрей вместе с подпиской о неразглашении их разговора взял у него подписку, что малой саперной лопатки в «додже» не было, что ни сам Павленок, ни его дети лопатку не видели и не брали.

Затем Андрей вернулся к роще. Он без труда нашел еще сохранившиеся местами отпечатки шин «доджа» и по ним – место, где в чаще была оставлена угнанная машина. Установив весь ее путь в роще, принялся старательно искать в траве по обе стороны от следа.

Вскоре он увидел, как бойцы разведроты частой цепью скользили между деревьев невдалеке от него. Они двигались без шума, сосредоточенно; не слышалось ни разговора, ни единого слова, и Андрей с удовлетворением подумал, что они прониклись важностью задания, «осознали».

Он подошел к ним только после полудня, когда, расположась вдоль берега ручья, они обедали, точнее перекусывали, немецкими мясными консервами с хлебом, огурцами и зеленоватыми помидорами.

– Садитесь с нами, – предложил ему старший лейтенант и тут же сообщил: – Почти все осмотрели, а лопатки нет.

– Да, может, ее здесь и не было, – с набитым ртом проговорил за спиной ротного кто-то из разведчиков.

– Разговоры! – отрезал старший лейтенант. – Пока не будет лопатки, отсюда не уедем!

От еды Андрей отказался, хотя со вчерашнего ужина кусочка в рот не брал и был по-настоящему голоден. Что ж, сам виноват, а теперь не позорься, терпи. Представителю вышестоящего командования несолидно кормиться чужим пайком, тем более за счет подчиненных. Несолидно и совестно.

Чтобы заглушить чувство голода, он в два приема до отвала напился из ручья и вытер рот рукавом. Черт с ней, со жратвой!.. Его всерьез заботило и удручало, что осмотрена почти вся роща, а лопатки нет. Как же так?

Он задумался, но, заметив, что бойцы смотрят на него, поспешил улыбнуться. «Как бы худо ни шло дело, – наставлял его Таманцев, – никогда не подавай виду. Особенно посторонним. Держись бодро-весело. Тебе волком выть хочется, а ты: ля-ля, ля-ля – мол, жизнь прекрасна и удивительна!»